Неточные совпадения
Водка щипала его за язык, словно крапива, и казалась ему
горше полыни.
У вас есть родные, знакомые, все будут смеяться над ней, как над дурой, да и вам-то она опротивеет хуже
горькой полыни…. так отдам ли я дочь на такую каторгу!»
Тут. Я увидел: у старухиных ног — куст серебристо-горькой
полыни (двор Древнего Дома — это тот же музей, он тщательно сохранен в доисторическом виде),
полынь протянула ветку на руку старухе, старуха поглаживает ветку, на коленях у ней — от солнца желтая полоса. И на один миг: я, солнце, старуха,
полынь, желтые глаза — мы все одно, мы прочно связаны какими-то жилками, и по жилкам — одна общая, буйная, великолепная кровь…
Это я, Тимур, сказал Баязету, победив его: «О Баязет, как видно — пред богом ничто государства и люди, смотри — он отдает их во власть таких людей, каковы мы: ты — кривой, я — хром!» Так сказал я ему, когда его привели ко мне в цепях и он не мог стоять под тяжестью их, так сказал я, глядя на него в несчастии, и почувствовал жизнь
горькою, как
полынь, трава развалин!
И после этого пожилой щеголь заезжает в лавочку почти каждый день, чтобы выпить пива. А пиво ужасное,
горькое, как
полынь. Помещик мотает головой, но пьет.
Любви страстной, беспокойной, то сладкой, то
горькой, как
полынь, какую прежде возбуждала во мне Наталья Гавриловна, уже не было; не было уже и прежних вспышек, громких разговоров, попреков, жалоб и тех взрывов ненависти, которые оканчивались обыкновенно со стороны жены поездкой за границу или к родным, а с моей стороны — посылкой денег понемногу, но почаще, чтобы чаще жалить самолюбие жены.
— Лицо твое темное, — продолжал старый Тойон, — глаза мутные, и одежда разорвана. А сердце твое поросло бурьяном, и тернием, и
горькою полынью. Вот почему я люблю моих праведных и отвращаю лицо от подобных тебе нечестивцев.
Русаков. Не за что вам ее любить! Она девушка простая, невоспитанная и совсем вам не пара. У вас есть родные, знакомые, все будут смеяться над ней, как над дурой, да и вам-то она опротивеет хуже
горькой полыни… так отдам я свою дочь на такую каторгу!.. Да накажи меня бог!..
Презрение и ненависть, тоска и любовь, гнев и смех,
горький, как
полынь, — вот чем до краев была налита поднесенная Мне чаша… нет, еще хуже, еще
горче, еще смертельнее!
Голос певицы вдруг оборвался, она замолчала. Александра Михайловна низко опустила голову. Мутная тоска вздымалась с душевного дна, душили светлые слезы; и другие слезы,
горькие, как
полынь, подступали к горлу.
Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгивал цветки
полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто-горькому, крепкому запаху.